Кай-мальчик на стойке расставит осколки, глотая разбавленный колой ром, когда под холодными пальцами колко не то, что вопрос, но вся жизнь ребром в пропорции свежего кубика льда становится с кругом гранёного дна;
и, вглядываясь в тусклое мерцанье стакана, стерпит уходящие под лёд слепые косяки обломков мирозданья – когда-то так же по частям и он уйдет: по слову голос, по глотку вся кола с ромом иссякнут в нем, до боли незнакомом.
